Таймлайн: Действие происходит после "Проклятья некромага", но Глеб остался в магспирантуре.
Это просто история о любви и предательстве, о дружбе и обмане. В общем, все, как обычно!

- Тань, давай сходим к Тарараху, у него целый выводок Жар-птиц  родился, такие милые! – Ванька встретил Таню после тренировки, как они и договаривались. – Я думаю, тебе понравится.
- Конечно, Вань, только дай я переоденусь, ладно? – Таня была рада, что Ванька пригласил её  с ним на свидание.
    А то он со своими животными совсем про неё забыл, она его и не видит почти. Носится по Лысой Горе в поисках каких-то лекарств, про неё неделями не вспоминает. А потом удивляется и злится, что Танин контрабас с тренировок таскают всякие посторонние некромаги. Конечно, таскают, что ж  ей, самой его волочить до комнаты? А Бейбарсов… Раз ему так нравится себя чувствовать лопухоидным грузчиком каждый день – то пусть таскает, ей же легче.
    Таня вела этот внутренний монолог в легком смущении. Бейбарсов не оставлял попыток заполучить её, и Тане стоило больших усилий держать на расстоянии упорного некромага.
    Таня чувствовала, что, если бы Глеб вел себя немного по-другому, у него были бы неплохие шансы остаться единственным претендентом на перетаскивание её контрабаса с тренировок. Чувствовала и презирала себя за это.
    «У меня Ванька есть, так что уже все решено!» - с этой мыслью Гроттер попыталась выкинуть из своей головы и Глеба, и свою нерешительность. Вот же он, её милый маечник – стоит перед ней, на свидание приглашает. Правда, в берлогу к Тарараху, но… хоть куда-нибудь!
    Таня опять вспомнила полеты с некромагом наперегонки, когда они, пару дней назад, летели с ним на Лысую Гору, куда Бейбарсову удалось вытащить её, сказав, что с самого прилета его в Тибидохс, они так до конца и не выяснили, кто из них быстрее.
    Гроттер помнила и стремительное чувство полета, и звезды, летящие над головой, и глаза некромага, чуть светившиеся в темноте, помнила свой смех, разносившийся над огромным океаном.. Помнила, как в самом конце определенной ими дистанции, все же, вырвалась вперед , буквально на последних метрах, когда некромаг отстал, задержавшись в вихревом потоке. Помнила, как она радовалась той победе, даже понимая, что Бейбарсов отстал нарочно. И понимала,  что в тот момент была счастлива! Эх, мальчик-вуду, роковой некромаг, а ведь ты знаешь, что сделать, чтобы мне было хорошо! Если бы я тебя еще не боялась…
- Конечно, Вань, давай через час зайди за мной, хорошо? – Таня поняла, что они находятся уже у дверей в её комнату.
    Ванька покладисто кивнул и убежал, что-то пробормотав про лекарство от карповой вши для Милюли, о котором его просил Поклеп.
    Таня, грустно усмехаясь, смотрела ему вслед. Вот прилетел он из своей тайги, а ведь через несколько дней опять туда отправится, и, когда в следующий раз она его увидит – неизвестно.
    Вздохнув, Таня принялась за себя. Приняв душ, она хотела, было, одеться во что-то поромантичнее, но, вспомнив, что в пещере Тарараха рискует мгновенно растерять всю романтику, вздохнула еще горше и натянула дежурные джинсы и рубашку.
    Через  час они с Ванькой уже стояли над выводком еще голых птенцов Жар-птицы, которая сидела тут же, недовольно, словно обычная курица, квохча на потревоживших её магов.
- Такие хорошенькие! – Таня с умилением смотрела на копошащихся птенцов. – Просто прелесть!
    Ванька обнял её, стараясь сделать это как можно незаметнее.
- Я вот думаю, Тань, может, и нам пора уже заводить своих… птенцов? – прошептал он на ухо девушке, целуя её в висок.
    Таня почувствовала смущение от поведения Ваньки. Их отношения всегда были настолько платоническими, что, кроме невинных поцелуев, Ванька не позволял себе ничего лишнего, чему Таня, честно говоря, была весьма рада, сама не понимая истинных причин.
    Да и наедине они бывали редко, в основном, от того, что редко виделись, а, если Ванька прилетал с Иртыша, то всегда находилась компания, в которой было больше человек, чем она и Ванька.
- Вань, что ты делаешь? – Таня чувствовала, как руки на талии  притягивают её ближе. – Зачем?
- Танечка, мы ведь уже выросли! Ты же сама понимаешь, что отношения взрослых людей отличаются от детских поцелуев в щеку? – Ванька поцеловал её в краешек губ, как всегда, мило и нежно. – Думаю, нам уже пора жить вместе, ты же не против, правда?
- Ну… - Таня не знала, что сказать, хотя всегда понимала, что рано или поздно Ванька об этом заговорит и ей придется дать ему ответ.
    Конечно, что тут думать! Они же вместе уже столько лет, но… как-то не тянет её жить с Ванькой в тайге и заниматься с ним… любовью. При мысли об этом Таня испытала чувство неловкости, как будто её заставили появиться на людях в одном белье.
    Ей хорошо с Ванькой, ей приятно, когда он рядом и держит её за руку, но… Таня представила себе картину, как они с Ванькой остаются наедине, он её раздевает и… дальше картина отказывалась представляться, блокируясь каким-то страхом и чувством отвращения.
- Вань, давай не будем спешить, ладно? – Таня вывернулась из объятий парня. – У нас все еще впереди, так что успеем…все успеем. Не обижайся, просто…мне как-то не хочется пока. Не надо сейчас об этом, не до амурных мне дел, вот, чемпионат скоро.
    Ванька молчал, внимательно глядя на Гроттер. А Таня все продолжала говорить, боясь, что он её перебьет и заставит отвечать на неприятный вопрос.
- Ой, прости, совсем забыла, я книгу должна в библиотеку сдать, а то Абдулла проклинать будет! Ну, проклясть не проклянет, но его нудные стихотворения выслушивать целый час придется! Давай вечерком встретимся, хорошо?
- Я вечером на Лысую Гору собираюсь, за лекарствами для Алконоста, что-то у него перья выпадать начали и голос какой-то визгливый стал, - Ванька с обидой смотрел на Таню, но понимал, что решать ей, и она, конечно же, просто боится жить с ним, как любая девушка.
- Ну, тогда завтра увидимся, ты же еще здесь пробыть несколько дней собирался, - Таня даже обрадовалась, что Ваньки вечером не будет, и можно будет спокойно поразмышлять над неожиданным Ванькиным предложением и подумать, как быть дальше.
    Может, стоит попробовать? Ей уже за восемнадцать, а знания в этой области отношений между парнем и девушкой все еще только теоретические. Да еще со слов Гробыни кое-что известно.
    Таня думала обо всем этом, уже выбегая из берлоги Тарараха, где Ванька остался, чтобы посмотреть, как там медведь и напоить его очередной порцией слез единорога.
    И уже на подходе к зданию Тибидохса Таня поняла, что никакой книги сдавать Абдулле ей не надо, и она Ваньке просто-напросто солгала.

Утро было таким красивым и спокойным, что Таня решила не думать ни о Ваньке с его странными и неприятными просьбами, ни о некромаге, который сильно напрягал её своими прикосновениями и многозначительными взглядами.
    Умывшись, Таня вышла из своей комнаты, решив погулять, пока народ не проснулся, и на берегу океана не было посторонних. Особенно разных типов с тростью. Не успела она дойти до выхода, как на неё налетел крайне встревоженный Ягун. Вид у комментатора был встрепанный, и сонные глаза смотрели испуганно.
- Танька! - Только и смог сказать Ягун и замолчал, словно не зная, что говорить дальше.
- Что? - спросила Гроттер, сразу почувствовав неладное. - Что случилось?
- Ванька... он...  - внук Ягге, всегда такой разговорчивый, не мог выдавить из себя ни слова.
- Да говори же, Ягун, что с Ванькой! - Таня ощущала, как паника охватывает её.
- Его к бабусе только что принесли. Он сильно ранен, на Лысой горе с мертвяками по ошибке заговорил, они его чуть не разорвали...
- Что? - бледнея, прошептала Таня. - Где он?
- Да не спеши, тебя все равно бабуся не пустит, - Ягун перехватил рванувшуюся в сторону магпункта Таню. - И...тебе не стоит видеть его, Тань, поверь!
    Но Гроттер уже вырвалась из рук Ягуна и изо всех сил неслась в магпункт. Мыслей в голове, как таковых, не было, только боль и страх, что же случилось с Ванькой и почему это ей нельзя его видеть.
    Таня вне себя от беспокойства ворвалась в Магпункт и, ускользнув из рук заметившей её Ягге, пулей вбежала за ширму, где, на постели увидела только полностью перебинтованную фигуру. Красные пятна особо выделялись на белой ткани бинтов.
- Ванька, Ванечка! - шептала Таня, ничего не видя от слез.
    Ванька был забинтован полностью, включая лицо и голову. Судя по неподвижному состоянию, он был без сознания.
Подоспевшая Ягге, схватив её за руку, практически выволокла Таню из помещения, передав её с рук на руки внуку.
- Ягге! - закричала Таня. - Что с Ванькой? Он будет жить?
    Старая богиня молча смотрела на девушку.
- Ягге! Почему ты молчишь? В чем дело? Его же можно спасти, это всего лишь укусы!
- Не совсем, Таня! Мертвяков было много, и они были совсем ополоумевшими от голода.- Ягге смотрела на ослепшую от слез Таню. - Они впрыснули в Ваньку свой яд и, причем в огромном количестве. Пока подоспевшие люди отбили его, пока разбирались, куда доставить - его кровь была полностью отравлена. Мне жаль, Таня, но... я ничего не могу сделать, ничего! Ванька умирает, и с этим ничего не поделаешь!
Ягге с жалостью смотрела на окаменевшую от горя девушку.
- Я не верю, что нет выхода, не верю! - Таня смотрела на Ягге так, что у бабуси Ягуна сердце кровью обливалось.- Ягге, должно быть что-то, какое-то средство его спасти!
- Я бы посоветовала тебе обратиться к некромагам. Возможно, они знают противоядие и смогут что-то сделать. Но если ничего не сделать в ближайший час - он умрет, он уже начинает отходить. Я говорю это тебе, чтобы ты не питала ложных надежд и была готова ко всему. - Ягге сурово смотрела на Таню.
    Таня молча развернулась и побежала в комнату Лены и Жанны.

***
    Но Таню ждало жестокое разочарование. Ни Лены, ни Жанны в Тибидохсе не было. Еще вчера некромагини уехали на Алтай, в избу своей ведьмы, чтобы забрать какие-то оставшиеся там вещи и ритуальные кости. Раньше, чем через пару дней их было бесполезно ждать.
    Таня безнадежно привалилась к стене, не обращая внимания на слезы.
    Что же делать? Гроттер внезапно поняла, что никто не в силах помочь Ваньке, даже Ягун, который отправился куда-то на Лысую Гору в поисках каких-то лекарств, заказанных Ягге. И вся надежда - только на наглого и ненавидящего Ваньку некромага, единственного некромага в Тибидохсе и его окрестностях.
    Таня не раздумывала больше. Решительно и быстро она побежала по коридорам к комнате Бейбарсова.
    На секунду остановившись перед закрытой дверью, Таня замерла, не зная, с чего начнет разговор. Она будет упрашивать Глеба, как угодно, выполнит любую его просьбу, лишь бы он помог Ваньке!
    В том, что Глебу под силу справиться с ядом мертвяков, Таня не сомневалась. Вытерев слезы, Таня решительно постучала в дверь.

***
    Дверь мгновенно распахнулась и Таня, замирая, вошла в обиталище некромага. К её удивлению, комната была довольно светлой и приятной, обычной комнатой Тибидохса, на интерьер которой, естественно, повлиял характер её обитателя. Несмотря на стандартные шкаф, кровать и стол у окна, сразу можно было определить, что в комнате живет некромаг.
    На столе, возле любимой папки с рисунками, лежал череп, используемый Бейбарсовым на уроках по Призыванию Духов, с потолка свисал скелет летучей мыши, которая, при виде Тани, сердито застрекотала, а в углу аккуратной стопкой лежали книги по черной магии, бережно обернутые шуршащей от времени, высохшей кожей, причем явно не животного происхождения.
    Сам хозяин лежал, закинув ноги в брутальных ботинках полувоенного образца на спинку кровати, и смотрел куда-то в окно, поигрывая тростью.
    При виде вошедшей Тани, Глеб перевел на неё взгляд, уставившись так, словно собирался просверлить в ней дырку. Таня, несмотря на ужасное состояние, опять растерялась, попав под этот волшебный взгляд, от которого мороз шел по коже, и хотелось подойти к некромагу поближе, чтобы узнать, что же находится в глубине этих магических черных глаз.
    Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Таня сделала шаг за порог комнаты. Дверь за ней беззвучно захлопнулась, заставив Гроттер ощутить себя мышью в мышеловке, причем мышь сунулась туда сама, а сыром там и не пахло.
- Здравствуй! - некромаг легко поднялся с кровати. - Ты плакала. Что-то случилось.
    Таня кивнула. Сейчас она была даже рада вечно раздражавшим утвердительным интонациям, которые освобождали её от мучительного начала разговора. По крайней мере, некромаг уже сам догадался, что что-то случилось.
- Глеб! Помоги! Мне не к кому больше обратиться, - Таня с волнением смотрела на некромага, лицо которого выразило что-то, слегка похожее на удивление.
- Я слушаю! - Глеб был, как всегда немногословен.
- Ванька... - начала, было, Таня, и замолчала, увидев, как потемнело лицо Бейбарсова. - Глеб, послушай! Умоляю, помоги, я...
- Я слушаю, Таня! - чуть громче сказал некромаг, покачивая тростью.
- Ваньку покусали дикие упыри... много... яд в крови... он умирает...- Таня заплакала, не в силах говорить дальше.
- Я понял, успокойся, - Бейбарсов подошел и легко провел рукой по лицу девушки, что-то беззвучно прошептав. Таня сразу ощутила, как боль отпускает, не исчезнув, но уйдя куда-то глубоко на дно души. - И что ты хочешь от меня?
    Таня смотрела на Глеба. Она вдруг прекрасно осознала, что Глеб все уже понял, очень хорошо понял, просто хочет, чтобы она попросила его сама, отрезав все пути к отступлению.
- Помоги, прошу! - еле слышно прошептала она. - Ягге сказала, что вы можете излечить такие раны! Глеб, все, что хочешь, только спаси Ваньку!
    Некромаг, не мигая, смотрел на Гроттер, и Тане вдруг стало очень страшно. А если он не согласится? Столько раз уже Ванька был на грани жизни и смерти из-за Бейбарсова, которому только случайности мешали избавиться от ненавистного соперника. И тут такой удобный случай. Да он просто пожмет плечами, скажет, что не может - и все. Никто и не заподозрит ничего, а, если и подумает, то не скажет - кому охота связываться с некромагом!
    Но ей больше не на кого надеяться! Ягге сама сказала, что некромагия - единственное, что может помочь, а знакомых некромагов у неё больше нет!
- Глеб, - тихо произнесла Таня. - Я прошу тебя, просто прошу, сделай это... для меня. Я выполню все, что ты захочешь.
Бейбарсов молчал. Лицо его было совершенно бесстрастно, только скулы чуть побелели, выдавая его волнение.
- Допустим, - медленно сказал он. - Я сделаю то, что ты просишь. Но, ты прекрасно знаешь, что любая услуга магического рода должна быть оплачена. Кроме того, мне не доставит ни малейшего удовольствия спасать Валялкина, надеюсь, это ты тоже понимаешь.
    Таня без слов наклонила голову в знак согласия. Она чувствовала, что некромаг что-то задумал.
- Чего ты хочешь, Бейбарсов, говори! - Таня с замиранием сердца смотрела в глаза некромага.
- Тебя! - ответ прозвучал мгновенно.
- Что? - прошептала Таня, уже поняв, что имеет в виду некромаг, но, все еще надеясь, что ослышалась.
- Ты прекрасно поняла, Таня, но, если ты думаешь, что тебе показалось, я могу сказать и погромче. За то, что я спасу ветеринара, я требую ночь с тобой. И в эту ночь ты станешь принадлежать мне.
- Глеб, что ты говоришь? - Таня все еще не могла осознать того, что услышала. - Ты шутишь, правда? Ну, скажи, что шутишь, умоляю!
- У некромагов плохо с чувством юмора. А плату за услугу я назвал. Подари мне одну ночь. Или ты становишься моей на  эту  ночь или твой любитель зверюшек труп.
    С этими словами Бейбарсов отвернулся к окну, показывая, что разговор закончен.
.

Вечером в дверь комнаты Бейбарсова  раздался стук. Сходящий с ума некромаг распахнул дверь. На пороге стояла Таня. Лицо её было совершенно равнодушным и каким-то… мертвым, совершенно без эмоций.
    Глеб хотел было сказать что-то приветственное, но промолчал, поняв, что она испытывает к нему только усталое презрение и тоскливую брезгливость, мечтая о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
    Бейбарсову было больно, но он понимал, что уже ничего не изменить, что он сам все испортил, ничего не объяснив Тане, а, наоборот, убедив её в том, что он хочет просто переспать с ней.
- Заходи, Таня, я ждал тебя, - некромаг вежливо посторонился, стараясь скрыть свое волнение.
    Таня без единого слова вошла в комнату, ожидая, что Бейбарсов сразу же набросится на неё. Ей было так плохо, от того, что она в нем обманулась, что её бы не удивило такое поведение. Наоборот, она ждала, что Бейбарсов сделает то, что он так хотел и отпустит её.
    Но, зайдя в комнату, Таня остановилась, удивленно оглядевшись вокруг.
    Комната была освещена мягким светом сотен маленьких разноцветных свечей, стоящих в подсвечниках везде, на всех выступах, полках и шкафах. Стены были покрыты зеленым плющом с мелкими розовыми цветами, создавая впечатление лесной поляны, а на столе стояла бутыль с какой-то темной жидкостью и два бокала на высоких ножках.
Несмотря на банальность, все выглядело так волшебно, что у Тани захватило дух от красоты места, где она находилась.
    Но тут взгляд её упал на кровать, застеленную черным атласом покрывала, и она внезапно вспомнила, для чего позвал её некромаг.
    Губы Гроттер скривила презрительная усмешка:
- К чему этот пафос? Мог бы ограничиться тем, что было. Ты знаешь, что купил меня, зачем было так напрягаться?
    Глеб несколько мгновений молчал, понимая, что других слов в этой ситуации он от неё не услышит.
- Просто хотелось порадовать тебя хоть чем-нибудь, - он пожал  плечами, в душе умирая от ненависти в голосе той, что полностью подчинила себе душу и мысли некромага.
- Не стоит так стараться для вещи, которую просто хочешь получить, Глеб, - Таня подошла  ближе. – Давай быстрее сделай то, зачем позвал меня. Мне уже раздеваться или что? Извини, опыта в таких делах у меня нет, так что тебе придется самому…
    Он прервал её, не в силах больше слушать, как она мучает себя и его:
- Прежде всего, сядь, пожалуйста, и выпей со мной! – Глеб указал  на стулья вокруг стола.
    Таня презрительно бросила:
- Думаешь, опять привязать меня Кровью Вепря? Не надо, Бейбарсов, ты получишь, что хотел, зачем тебе лишние проблемы?
- Ну, что ты, Таня, это обычное вино, двухсотлетней выдержки, - некромаг усмехнулся, стараясь за усмешкой скрыть боль. – Прошу!
    Он налил вино в бокалы и красивым жестом протянул слегка растерявшейся  Гроттер.
- К тому же, - он видел, что она что-то собирается сказать и поспешно прервал её,  - ты обещала мне ночь, всю ночь, заметь, поэтому выполни то, что я хочу!
    Таня, с трудом сдерживаясь от слез, взглянула на некромага. Молча взяв бокал, она залпом выпила вино, надеясь, что она опьянеет  и ей не будет так страшно и больно.
    Вино имело тонкий привкус и аромат роз. Таня почувствовала, что оно ударило ей в голову. И была даже рада, что мысли путаются, и она перестает ощущать боль  той ситуации, в которой оказалась.
    Некромаг отставил свой бокал и, замирая от  страсти, подошел к ней, хотя на его спокойном лице не  отразилось никаких эмоций. Таня так боялась, что он грубо будет с ней обходиться, что от страха непроизвольно зажмурилась, вцепившись изо всех сил в  стул, на котором сидела.
    Тане казалось, что прошла вечность, пока она сидела, зажмурив глаза. Только вот, почему ничего не происходит? Он не трогает её, вообще, ничего не делает!
    Гроттер открыла глаза и её взгляд сразу уперся в черные пылающие зрачки некромага, который, оказывается, просто сидит на корточках перед ней и смотрит, смотрит так, что в душе все переворачивается, и  забываешь,  что он купил эту ночь, и нет больше ненависти и презрения, только бы он дотронулся, обнял, приблизился…
    И ей становится все равно, что глаза некромага так близко, и что в них полыхает темный огонь страсти, и что его губы прижимаются к её губам, а она сама впускает его в себя, потому что хочет, очень хочет этого…
    Таня пришла в себя через несколько минут. Некромаг сидел рядом с ней и, судя по всему, только оторвался от её губ. А она… просто не помнит, что происходило с ней в эти минуты, помнит только, что сама исступленно целовала его.   Она просто провалилась в пропасть, куда хотелось бы падать бесконечно. Но… он не мог так нежно и страстно целовать её! Она всего лишь вещь, которую он купил в обмен на жизнь её друга.
    Эта мысль привела в чувство растерянную девушку, которая осознала, что хотела бы, чтобы этот поцелуй длился вечно.
    Не может такого быть… он же  просто хочет её тело – и все! Ему не нужно ничего больше: ни разговоры, ни общие мечты и планы, ни нежные прикосновения и страстные ночи – ничего. Только одна ночь от неё, Тани, а после –  презрительно вздернутая бровь, скользящий по ней равнодушный взгляд и самодовольные воспоминания о том,  что  он хотел и получил  от Гроттер.
    Некромаг молча смотрел в её глаза, чуть поглаживая её руку кончиками пальцев. И от этого нежного прикосновения тоже бросало в дрожь.
- Зачем, Глеб? – она прошептала еле слышно, чуть не плача от унижения. – Не мучай меня – и покончим с этим поскорее!
- Ночь – моя! – голос Глеба звучал холодно. – Я буду делать с тобой то, что считаю нужным. Я еще не насладился компанией прекрасной девушки, которая, наконец-то, со мной.
    Он отошел в другую часть комнаты, доставая свой этюдник.
- Таня, я хочу нарисовать тебя! – ты не могла бы… - некромаг оценивающе оглядел её.
    Таня, не дослушав,  молча принялась расстегивать пуговки на блузке.
- Ну, зачем так, не надо, такие рисунки у меня уже есть, у меня хорошее воображение,  - Бейбарсов усмехнулся, хотя в тот момент готов был на колени упасть перед той, что сейчас вынужденно принадлежала ему, сходя с ума от страха перед  ненавистным некромагом. Но… другого случая побыть с ней ему уже не представится.
- Я смотрю, как падает свет, - объяснил он совсем запутавшейся Гроттер, которая, вспыхнув, быстро застегнула пуговицы. – Таня, сядь, пожалуйста, сюда, - он указал на маленькую скамеечку возле кровати.
    Таня, смутившись, села, сложив руки на коленях. Внезапно откуда-то с потолка на неё стали падать лепестки. Черные бархатные лепестки. Тане казалось, что падая на неё, эти лепестки жгут её кожу маленькими искорками, но это было так приятно, что на губах Тани заиграла мечтательная улыбка. Она словно отключилась от реальности, ощущая только легкие обжигающие  касания, которые так были похожи на прикосновения их хозяина.
    Неизвестно, сколько прошло времени. Таня не могла бы сказать спала ли она или была без сознания, или это было просто безумие отчаявшейся девушки, когда мозг, не в силах выносить боль, милосердно отключается от окружающего.
    Внезапно её привел в себя голос некромага, который давно закончил рисунок и теперь незаметно любовался  девушкой, чья любовь для него невозможна.
- Таня, подойди ко мне, пожалуйста! – голос был безукоризненно вежлив, но Таня, очнувшись, похолодела, в страхе глядя на Бейбарсова.
    На негнущихся ногах она подошла к  некромагу. Он сделал шаг ей навстречу – и вот они стоят почти вплотную, прикасаясь друг к другу.
- Поцелуй меня! - властно  сказал  некромаг, глядя прямо в её глаза. – Я хочу, чтобы ты сделала это сама!
    Девушка стояла, полностью опустошенная, не в силах ни кричать, ни плакать. Ей не хотелось ничего. Только умереть от того, что она так обманулась в нем. Вот и все. Сейчас Бейбарсов сполна отмстит ей за то, что она так долго отвергала его. Отомстит и так никогда и не узнает, как близок он был к тому, чтобы она сказала ему заветные три слова, которых он так долго от неё добивался.
- Таня, поцелуй меня! – шепот некромага обволакивает её, лишая воли, сковывая разум и заставляя её губы прижаться к  губам некромага, оказавшимся неожиданно нежными.
    Она чувствует его руки на её талии,  притягивающие к себе так, словно он имеет на это право, чувствует, как он размыкает её губы и она… отвечает ему с такой страстью, что полностью теряет голову!
    Опять она падает в какой-то водоворот, и не ощущает ничего, кроме желания, слепого и древнего,  желания обладать и принадлежать ему, некромагу, который купил ночь с ней за жизнь другого.
    И опять провал во времени, когда не ясно, прошел ли миг или вечность.

***

    Бейбарсов понял, что еще чуть-чуть – и он никуда её не отпустит и сделает то, для чего, якобы, позвал, он уже и так с трудом держит себя в руках, чтобы не сорвать с неё одежду и не сделать своей сию же минуту! Она сама целует его, и обнимает, прижимаясь так, что голова идет кругом, а в мыслях стучится только одно: «Возьми её, она твоя!»
    С огромным трудом он оторвался от неё, сожалея, как никогда, что слишком любит её, чтобы оказаться совсем уж негодяем и насильником.
    Глеб  отошел к окну, чтобы немного успокоиться и унять неровное дыхание.
    Растерянная Таня сидела на кровати, не понимая, как они здесь оказались. Кажется, некромаг принес её, когда она шептала ему, что… о, боги! Она сама шептала, что хочет его!
    Таня сидела, как громом пораженная, чувствуя себя последней дрянью. Не может быть, это безумие, гипноз, приворот, все, что угодно, но этого не может быть! Он же вынудил её, кроме презрения и ненависти она не может ничего к нему испытывать! Но… почему он больше  не целует её? И ничего не делает… такого? Он же позвал её, чтобы переспать с ней! Почему он отошел? Неужели, она ему уже не нужна или не нравится? В чем дело? Им же было так хорошо!
    Некромаг стоял спиной к ней и смотрел в окно. Таня уставилась в пол, осознав, какие мысли её только что обуревали. Она сама хочет… быть с этим мерзким человеком! Сама, а не потому, что он купил себе ночь с ней!
    Таня была в таком ужасе, что просто не могла больше об этом думать. Из глаз её брызнули слезы, которые она была не в силах уже сдержать.
    Некромаг резко повернулся и бросился к ней, обняв её.
- Таня! Не надо! Прости меня! Я не собирался тебя ни к чему принуждать, просто хотел побыть с тобой вдвоем – и все, поверь! Прости меня, малышка, прости!
    Таня подавила рыдания, не в силах поверить своим ушам.
- Что? – медленно произнесла она, вытирая слезы. – Что ты сказал?
    Глеб молчал, глядя на неё. Он просто не мог больше видеть, как она мучается. Неужели, он так противен ей, что одно только его присутствие так её расстраивает и угнетает? Она же целовала его только что и шептала такое, что он чуть не сорвался, но…это просто магнетизм некромага, ничего более. Она его ненавидит и боится. Ему все равно. Он не может больше мучить её, видя, как она страдает.
- Можешь идти, - Глеб встал и отвернулся. – Ты ничего мне не должна

Утро наступило, как всегда, некстати. Особенно для Бейбарсова, который лежал, как каменный, боясь разбудить Таню, уютно спавшую в его объятьях. Он даже не мог думать, потому что, вместо спокойных, четких мыслей, в голове раздавались только вопли счастья, приправленные, правда, изрядной долей беспокойства о том, что же с ними будет дальше.
    Он смотрел на неё, просто смотрел, вспоминая каждый миг этой волшебной ночи. И каждая деталь была наполнена для него особым, сакральным смыслом, чем-то настолько волшебным, что вся магия в мире казалась ему мелким, ничего не значащим штрихом по сравнению с тем волшебством, что произошло сегодня ночью.
    Вот Танины, припухшие от поцелуев губы, которые он целовал бессчетное количество раз, шепча, как он любит её.
    А вот её руки, которые так нежно обнимали его, даря неумелые, но такие восхитительные ласки, заставляющие снова и снова терять голову.
    И одежда, разбросанная по всей комнате, и растрепанные рыжие волосы возлюбленной, и  легкие тени от усталости после безумной ночи, залегшие под глазами Тани – все казалось счастливому некромагу сказкой, которая никогда не должна заканчиваться.
    И запах роз, как последний штрих к этой ночи, которая принадлежала только им двоим.
    И Завеса Безмолвия, которую он так кстати успел бросить на дверь, чтобы никто не слышал ни звука из тех, что  всю ночь слышали только эти стены,  звуки страсти, что не предназначены для посторонних ушей.
    Но теперь… все зависит только от неё. Готова ли она быть с ним или это была просто  благодарность за спасение Валялкина, смешанная с желанием обладания?
    При мысли о Валялкине, Глеб почувствовал, как в нем снова просыпается некромаг. И зачем он только вылечил ненавистного соперника? Но, с другой стороны, если бы не это, Таня не пришла бы к нему, не обнимала бы с такой нежностью  и страстью.
    Он был первым у неё – при этой мысли Бейбарсов чувствовал гордость и радость, что любимая оказала  такое доверие, отдавшись ему.
    Только… что же она скажет, когда проснется? Но это зависит только от неё, что бы она ни сказала, он примет её решение с благодарностью и смирением.
    Глеб стал ждать, когда она проснется и, в то же время, страстно желал отдалить тот момент, когда она покинет его объятия и уйдет. А ведь это случится в любом случае! Главное – будет ли возможность того, что она вернется?
    Таня вздохнула и зашевелилась, просыпаясь. И тут Глеб… испугался.
    Он закрыл глаза и притворился спящим. Пусть! Он не будет смущать её, если она захочет что-то ему сказать – она разбудит. Сейчас от неё зависит его жизнь и судьба. Жизнь помешанного на любви некромага.

***
    Таня открыла глаза и сразу вспомнила прошедшую ночь. Глеб спал, обняв её и  прижав к себе так крепко, что Тане трудно было даже пошевелиться.
    Таня, замирая, вспомнила сегодняшнюю ночь, которая принесла ей столько новых и изумительных ощущений! А Глеб… он был так нежен и осторожен, так боялся причинить ей лишнюю боль! Таня улыбнулась, ласково  глядя на спящего некромага. Только… что же дальше? Захочет ли Глеб быть с ней? Таня опять почувствовала сомнения, но, тут же, попыталась от них избавиться. Нет, она будет верить ему, хватит сомнений! Но у неё есть еще одна проблема – Ванька!  Он будет жить, слава всем богам, но… после того, что у неё было с Глебом, она не может его обманывать, просто не сможет! Надо пойти, посмотреть, как он там, и все ему рассказать. О таком она не будет молчать. Она любит Глеба.
    Таня осторожно посмотрела на некромага, проверяя свое чувство, которое в полной мере осознала только сейчас.
    Такое волевое и бесстрастное всегда лицо показалось ей сейчас беззащитным и каким-то очень мягким. Да, она его любит, это точно. И она не будет больше медлить.
    Таня осторожно высвободилась из рук Бейбарсова, стараясь не разбудить его.
    Почти бесшумно оделась, хотя ей стоило больших трудов найти мелкие предметы своего гардероба, оказавшиеся в совсем уж неожиданных местах, к примеру, на скелете  летучей мыши под потолком. Таня совершенно не могла понять, как эта деталь женского белья оказалась в столь странном месте.
    Одеваясь, Таня поглядывала на некромага, одновременно желая и боясь его пробуждения. Но некромаг лежал с закрытыми глазами, и Таня, одевшись, подошла к спящему парню и, нежно проведя рукой по лицу, поцеловала Глеба и тихо вышла из комнаты, сняв Завесу Безмолвия.

***
    Как только за Таней закрылась дверь, Глеб мгновенно открыл глаза. Он чувствовал её поцелуй на губах. Она  ушла… Куда? Вернется ли она или он никогда больше не увидит доверчиво распахнутых глаз, глядящих на него с нежностью и страстью? Этого он не знал. Но знал одно – она подарила ему волшебную ночь, лучшую ночь в жизни некромага. Он любит её и будет ждать всю жизнь, даже если она решит остаться не с ним.

***
Таня вышла из магпункта, и без сил привалилась к стене. Она так радовалась тому, что Ванька жив, её сердце пело при воспоминаниях о ночи с Глебом.  Тане хотелось на весь мир крикнуть, как она счастлива! А Ванька так её разочаровал…
    Когда она увидела живого Ваньку, полу сидящего на кровати, её охватила волна радости за друга. Да, она не любит его, но он её друг, он и Ягун!
    Ванька встретил её как-то очень холодно, без обычной улыбки и мягкого василькового взгляда.
- Ванька! Привет! Как ты? – Таня видела, что с её другом что-то не то.
    Ванька продолжал молчать, глядя на неё странным взглядом.
- Ягге сказала, что меня вылечил некромаг. Это ты попросила его? – тихий голос Валялкина звучал глухо и печально.
    Таня кивнула.
- Какая разница, Вань! Ты жив – и это главное!
- Что ты обещала ему за это? – Ванька в упор смотрел на смутившуюся Таню. – И не говори, что он сделал это просто так – не смеши меня.
- Ничего особенного, просто свидание, - Таня не знала, как рассказать Ваньке о том, что произошло у неё с Глебом, тем более, и реакция какая-то у него мрачная, совсем не похожая на поведение её обычного Ваньки.
- Свидание? – Ванька насмешливо смотрел на покрасневшую Таню. – Поэтому со свидания выходят из комнаты Бейбарсова утром, растрепанной, с красными пятнами на шее?
    Таня невольно прикрыла шею рукой.
- Зачем ты так? – с трудом произнесла она, чувствуя, что ей внезапно стало не хватать воздуха.
- Как так? – Ванька презрительно смотрел на неё. – Мне уже все рассказали, да я и сам вижу! Думаешь, я не понял, что он попросил в обмен на то, что вылечил меня? Ты переспала с ним, как последняя шлюха! Он просто купил тебя и твои услуги, как обычную проститутку! Как ты могла так поступить – со мной, с нашими отношениями!
- Ванька, прекрати! – Таня чувствовала, как по щекам ползут злые слезы. – Все было совсем не так! Глеб просто попросил свидание, я сама потом… - Таня замолчала, не зная, как сказать дальше.
    Ванька скривился в презрительной усмешке.
- Значит, ты еще хуже, чем я думал. Когда ты спала с ним, ты не думала обо мне, не думала о том, что приносишь себя в жертву во имя наших отношений. Ты, как последняя дрянь, думала только о своем удовольствии, сама прыгнула в постель к Бейбарсову, шлюха! – он с болезненным удовольствием выкрикнул последнее слово.
- Не смей! – Таня чувствовала себя запачканной его словами и оскорбленной за себя, за Глеба, за их волшебную ночь, полную нежности и любви. – Я пошла к  нему ради тебя, а он… ничего не требовал от меня, не заставлял и не принуждал меня ни к чему! Это было… красиво, Валялкин! Ты никогда, ни разу в жизни нормально не приглашал меня на свидание, только пробегал мимо, бормоча что-то о животных, которых надо вылечить! А в последний раз ты, именно ты, предложил мне спать с тобой, как будто я не была достойна даже того, чтобы за мной поухаживали! Ты просто ставил меня перед фактом, что тебе, видите ли, захотелось со мной переспать! И кто после этого сволочь, и покупает себе шлюх, Валялкин? Это ты отнесся ко мне, как к последней дряни!
- Я же говорил, ты всегда такой была и никогда не понимала того, что для меня главное мое предназначение! – Ванька с издевкой смотрел на Таню. – Ты оказалась банальной шлюшкой, Гроттер, а я еще хотел жениться на тебе! Слава Богам, что они уберегли меня от этой ошибки! А твой Бейбарсов… он попользовался тобой и бросил, и правильно сделал! Жаль только, что я не успел сделать это первым! А сейчас… убирайся отсюда, мне противно находиться рядом с грязной проституткой, которая готова ублажать мерзкого некромага в благодарность за сомнительные услуги!
- Ты глуп и отвратителен, Валялкин, - Таня улыбнулась светлой и радостной улыбкой. – Но я рада, что ты жив и Глеб вылечил тебя. И не потому, что я так уж довольна видеть тебя живым, вовсе нет! Просто тогда бы я не оказалась с ним наедине, не поняла бы, как он нежно относится ко мне и не узнала бы твоего истинного отношения! Ты смешон и жалок, Валялкин, но я тебе благодарна за то, что ты подарил мне Глеба и мое осознание того, что я люблю его! И, кстати, не смей подходить ко мне больше, иначе  я размажу тебя по стенам, и не буду просить Глеба вылечить тебя, поверь!
    С этими словами Таня вышла из Магпункта, не обращая внимания на проклятия и угрозы, которые неслись ей вслед.

***
    Тут Таня столкнулась с Ягге, которая как раз куда-то выходила и не слышала её разговора с Валялкиным.
- Здравствуй, Ягге, - Таня улыбнулась старой богине, удивляясь, что ей абсолютно все равно, что Валялкин оказался таким подонком.
- Привет, Танька! – Ягге озабоченно глянула на девушку. – Ваньке еще вчера лучше стало, так что не беспокойся, через денек я его выпишу, вместе будете.
- Не думаю, - Гроттер покачала головой. – Вряд ли, Ягге, мы расстались, но я не хочу об этом  говорить!
Бабуся Ягуна с беспокойством смотрела на Гроттер, но вмешиваться в личные ссоры не стала.
- Ладно, Танька, разбирайтесь сами! А я вот о чем тебя предупредить хотела: вчера или сегодня утром у меня пропала склянка с одним редчайшим раствором – экстрактом многоглазки. А заходили ко мне только ты и Бейбарсов, когда Ваньку лечил. Валялкина я не считаю, ему она незачем. А вот некромагу… - Ягге многозначительно посмотрела на слегка побледневшую Гроттер.
- Да нет, Ягге, ему-то зачем? Многоглазка же просто позволяет принять верное решение, выбрать правильно на развилке, если сомневаешься, что делать?
- Так-то оно так, но, Танька, есть у неё еще одно свойство, особенно, в виде вытяжки сильное – она подавляет волю. И верное решение, которое, вроде бы принимается, будет  только в пользу того, кто дал тебе эту жидкость. Достаточно одной капли, подмешанной в питье или еду. Человек сам не понимает, что решение не его собственное, а навязанное зельем. И что самое страшное – пока рядом тот, кто дал тебе его – ты неспособна осознать неправильность и навязанность своих мыслей, считая их за свои.
- Зачем ты мне это говоришь, Ягге? – прошептала Таня, чувствуя, как в душе зашевелился червячок беспокойства. – Ты что, считаешь, что Глеб…
- Я имен не называла, - перебила её   бабушка играющего комментатора. – Просто предупреждаю. Если некромаг что-то тебе будет давать пить или есть – не стоит пробовать. Так, на всякий случай.Ладно, Танька, я тебе сказала, а теперь – пошла я, дел еще невпроворот.
    С этими словами Ягге скрылась за дверью магпункта. А Таня еще долго стояла на месте, не в силах сдвинуться с места от беспокойства.
.

Открыв дверь на кухню, Гробыня пропустила Таню внутрь, сама остановившись в выхода.
- Ну, я думаю, вам надо поговорить, так что мешать не буду! – бодро заявила Склепова, не забыв бросить  предупреждающий взгляд на Гроттер. – Чай, кофе – все здесь, на столе.
- Хорошо, спасибо, Гробыня, - Ванька с нетерпением ждал, когда они с Таней останутся наедине.
- Ладно, я пошла, - и  хозяйка вышла, прикрыв за собой дверь, не забыв еще раз многозначительно посмотрев на бледную Гроттер.
    Несколько минут  в  кухне царило молчание.
- Я хотел бы извиниться, - выдавил из себя Ванька, поняв, что молчать как-то странно, тем более, учитывая сказанное,  вряд ли стоит рассчитывать на то, что она сама начнет разговор. Это в детстве её можно было поймать на подобных  пафосных обидах, сделав вид, что ты оскорблен. Сейчас же Таня смотрела совершенно равнодушно, даже не собираясь начинать разговор.
    Ванька понял, что она думает вовсе не о нем, а о некромаге, от которого сбежала. Но не потому, что не любит, а совсем даже наоборот, просто боится своих чувств, которые оказались настолько сильными, что заставили её совершенно потерять голову!
    При этой мысли  Валялкин почувствовал, как на него снова нахлынула злость! Как она могла спать с некромагом! Еще и сидит, на него внимания не обращает, а взгляд отсутствующий и мечтательный! Понятно, о чем она думает! Вот дрянь! Ну, ничего,  он это быстро прекратит!
- Таня, ты слышишь меня? – он слегка повысил голос, и Таня вздрогнула, переводя на него равнодушный взгляд.
- Да, слышу, я не глухая, - девушка повернулась к тому, кто столько лет был её другом, но так и не смог стать возлюбленным. – Ты хотел извиниться? Что ж, я выслушала тебя, теперь ты свободен. Вовсе не надо было лететь в такую даль, чтобы говорить то, без чего я вполне могу обойтись!
    При этих словах Валялкин опять испытал приступ ненависти к Тане. Ну, уж нет, ты будешь моей, никакой некромаг пусть даже и не мечтает о том, что принадлежит мне!
- Таня, я понимаю, что наговорил много плохого, но и ты пойми меня – когда я узнал, что этот  мертвяк принудил тебя… - Валялкин, подавив в себе ненависть, сделал вид, что он очень переживает.
- Не смей называть Глеба «мертвяком»! - перебила его Таня, побледнев от злости. – И он ни к чему меня не принуждал, я тебе уже говорила. Я сама этого хотела, потому что я люблю его!
- А как же я? – Ванька изо всех сил старался не ударить эту дрянь, которая так поступила с ним. – Мы же так долго были вместе? Неужели, ты принесешь в жертву наши многолетние отношения в угоду одной ночи, на которую ты решилась только ради моего спасения? Таня, мы должны уехать из этой проклятой школы, ко мне, в лес, где ничто не будет напоминать тебе о твоем позоре!
- Позоре? – Таня презрительно смотрела на Ваньку. – О каком позоре идет речь, Валялкин? Если у тебя плохо со слухом, повторю: я его люблю! Я была с тем, с кем мне хорошо, кто никогда не попрекает меня моим поведением и любит такой, какая я есть!
- Хорошо, хорошо, - успокаивающе забормотал Валялкин. – Давай успокоимся, попьем чаю или кофе… ты что будешь?
    Таня замерла. Вот он – этот момент! Неужели?.. Она до последнего надеялась, что все обойдется  и ни Глеб, ни Ванька не окажутся причастны к краже этого зелья, а оно найдется на полочке у Ягге, просто задвинутое в дальний угол. Но… пока все так, как предполагала Гробыня. Надо быть внимательной!
- Чаю, пожалуй! – Ванька не догадывается, что ей известно о пропажи настоя многоглазки. – Давай я налью!
- Ну, что ты, я сам! – Ванька поспешно отобрал у неё заварочный чайничек, и унес на большой стол, где, стоя к ней спиной, принялся разливать чай в чашки.
    Таня внимательно следила за его движениями, хотя понимала, что видит только его спину. Не знай она, чего ей надо опасаться, она бы и не подумала, что Валялкин что-то подбавляет в чай.
- Вот, выпей! –  повозившись, Ванька поставил перед ней чашку. – Крепкий, черный, как ты любишь. Пей, Таня, и потом поговорим!
   Таня поднесла чашку к губам, внимательно наблюдая за Валялкиным из-под опущенных ресниц. Ванька смотрел прямо ей в глаза.
    Таня внезапно отставила чашку:
- Да что-то мне чаю не хочется, Ванька!
- И все же, выпей! – Валялкин настойчиво пододвинул чашку к ней. – Тогда и разговор пойдет у нас, за чашкой чая-то!
- Не пей, Танька, козленочком станешь, - раздался вдруг насмешливый голос Гробыни, выходящей из-за занавески в конце кухни. – Что, Валялкин, травкой девушку опоить захотел?
    Валялкин с бессильной злобой смотрел на девушек, понимая, что его провели.
- Не лезь не в свое дело, Склепова! – прошипел он. – Это наш разговор! Не вмешивайся! Со своей девушкой я сам разберусь!
- Я перестала быть «твоей девушкой» с тех пор, как поняла, как ты ко мне относишься, Валялкин, - тихо сказала Таня.- Это ты украл многоглазку у Ягге, чтобы опоить меня! И чай в этой чашке послужит самым убедительным доказательством!
    Глаза Валялкина бегали. Он смотрел то на Гробыню, то на Таню, не зная, что сказать.
- Думаю, господин Валялкин освободит от своего присутствия мой дом! – Гробыня сделала шаг к нему, указывая на дверь. – Иначе хозяин дома будет очень недоволен. А свой Гломус Вломус он помнит очень даже хорошо!
- Уходи, Ванька! Я люблю Глеба, слышишь! – Таня смотрела Ваньке прямо в глаза. – Ты зря сюда явился, хотя я снова рада! Рада, что это не Глеб взял многоглазку!
- Ну, нет! – Ванька сделал неуловимое движение и схватил Склепову, которая стояла рядом, приставив к её  горлу скальпель, который всегда носил с собой. – А вот теперь мы поговорим, Таня! Ты ж, не хочешь, чтобы твоя подруга потеряла работу из-за кошмарных шрамов? Или, еще того хуже, умерла от того, что я перережу ей сонную артерию?
    Таня, замерев, смотрела на Гробыню, которая умоляющим взглядом смотрела на Гроттер.
- А теперь, Таня, выпей чаю, ты же добрая девочка, ты же даже с некромагом согласилась спать ради меня! Давай, быстрее, иначе…- Ванька слегка надавил острием скальпеля, и на шее Гробыни выступила капелька крови. – Я не шучу, Таня, пей! И все у нас будет хорошо, ты полетишь со мной с лес и больше никогда не увидишь этого проклятого Бейбарсова! Пей!
    Таня, как в замедленном лопухоидном кино видела и расширенные от ужаса глаза Склеповой, и бессильно сжавшего кулаки Гломова в дверях, и холодный васильковый взгляд, полный  неприязни  и презрения.
- Зачем? Отпусти её, Ванька! Зачем я тебе? Я же люблю Глеба! – Таня все еще надеялась переубедить Валялкина.
- Меня это совершенно не волнует, Гроттер. Ты принадлежишь мне, а не какому-то некромагу. Впрочем, сейчас ты тоже так будешь думать! Пей быстрее!
- Танька, не пей! – прохрипела Гробыня. – Даже и не думай!
- Заткнись! – бросил Валялкин, и кровь потекла по шее Гробыни тонкой струйкой.
   Гломов заревел от ненависти, но не мог сдвинуться  с места, боясь за жену.
- Пей! – повторил Ванька, кивнув на чашку.
    Гроттер была в ужасе. Это она виновата во всем! И Гробыня может пострадать из-за неё!
    Таня молча взяла чашку, мысленно прощаясь с Глебом. Она нисколько не сомневалась, что столь мощное средство просто промоет ей мозги, стерев всю память о некромаге.
    «Я люблю тебя, Глеб!» - прошептала Таня  в последний раз, думая о нем, о волшебной ночи, о его поцелуях…
Она обреченно  поднесла чашку к губам.

***
- Таня, не пей! – вдруг раздался знакомый голос, и чашка в Таниных руках разлетелась вдребезги.
- Глеб! – радостно воскликнула Таня, но Глеб, появившийся из боковой дверцы первым делом молниеносно наставил на Ваньку свою трость, что-то прошептав.
    Валялкин внезапно  выпустил скальпель  из руки и принялся сам себя душить.
- Нет, Глеб, не надо, прошу тебя, не надо убивать! – Таня бросилась к некромагу. – Оставь его в покое, пусть идет, куда хочет!
    Глеб пристально посмотрел на неё.
- Прости, Таня, но я не  отпущу  его просто так! Он хотел причинить тебе боль – я не могу это так оставить.
Ванькино лицо уже стало сизым, он почти задохнулся.  Глеб сделал едва уловимое движение тростью, и освободил его от его же руки. Валялкин повалился на пол, хватая  ртом воздух. Глеб же, вытащив из кармана Валялкина склянку с многоглазкой, капнул в его чашку, стоявшую тут же, на столе и влил  чай в горло все еще сипевшего Валялкина, который смутно понимал, что происходит.
- Знаете, я думаю, что Ваньке самое место в тайге, у себя дома, - сказал некромаг, нехорошо улыбаясь. – Там столько страждущих лешаков, русалок и прочих зверей, что до конца жизни работы хватит! И совсем не надо оттуда никуда летать! Там как раз ему будет хорошо! Одному. Правда, Валялкин?
    Слегка пришедший в себя Ванька обвел недоуменным взглядом  кухню, Гробыню, прижавшуюся к Гломову, Таню, смотревшую на Глеба влюбленными глазами. Он чувствовал, что слова Бейбарсова так убеждают его, что он не в силах сопротивляться. Совершенно. Ему страшно захотелось в тайгу, сию же секунду, лечить лешаков и прочую нежить.
- Да, - сипло произнес Валялкин. – Я  сейчас же улетаю! Мне никто не нужен! Я прекрасно со всем справлюсь и сам!
- Конечно, конечно, - заверил его Гломов, усадив все еще испуганную Гробыню в кресло и подходя к ветеринару. – Но, знаешь, Валялкин, я хочу тебе кое-что сказать на прощанье!
    Гломов заботливо  снял с плеча Ваньки несуществующую пылинку, и вывел его из кухни,  придерживая за шиворот, тычками дав нужное направление.
    Некромаг и девушки некоторое время прислушивались к звукам  в коридоре, как будто кто-то сильными ударами выбивал подушку.  Только подушка эта охала и попискивала. Затем раздался скрип открываемой двери и сильный стук о землю, на которую с размаху швырнули нечто тяжелое. Например, тело.
    Потом дверь захлопнулась и в кухню, отряхивая руки, вошел Гломов.
- Гробка, у нас че-нить пожрать есть? – будничным голосом произнес он, не желая показывать, как он переживал за жену.
- Еще чего! – привычно возмутилась Гробыня, довольно глядя на мужа. – Я тебе не домохозяйка! Сам иди, покупай и готовь! У нас, кстати, гости!
    Жизнь четы Гломовых  входила в привычное русло.
    Гломов, усмехнувшись, потопал в магвазин, по дороге стиснув Бейбарсову ладонь в знак благодарности так, что даже некромаг, привыкший и не к такому, поморщился.

***
- Ну, что, Гроттерша, вот тебе и ответ! – Гробыня уже пришла в себя и довольно смотрела на подругу. – Ты, кажется, хотела узнать, кто утащил баночку с чудодейственной настойкой?
    Глеб вопросительно посмотрел на  Таню. Гроттер  ответила смущенным взглядом, мысленно называя Гробыню не очень хорошими словами, не понимая, зачем она говорит о её сомнениях при Глебе.
- Таня, ты думала, что это я  хотел напоить тебя зельем? – до некромага внезапно дошло, в чем была причина стремительного Таниного отлета. – Но… почему?
- Слушай, Топикошкин, ну что ты сразу с вопросами пристаешь? – пришла Склепова на помощь Тане, которая совершенно не знала, как ответить Глебу на поставленный вопрос так, чтобы окончательно не обидеть самолюбивого некромага. – И, кстати, Танька, прекрати на меня злобно сверкать глазками, а честно все скажи, иначе, знаю я тебя – опять все в себе держать будешь и сомневаться, как обычно. А ты, Погоняйверблюдов, вспомни все свои выверты с Кровью Вепря и прыжками с крыши, и спрячь свои обиды в… подальше. Сомнения на пустом месте не возникают, сам понимать должен!
    Таня удивленно смотрела на Гробыню, понимая в который раз, что та права. Даже переделывание фамилии некромага, которое у Склеповой вошло в привычку, выглядело как-то совсем необидно на фоне всего разговора, неожиданно серьезно звучавшем из язвительных уст Склеповой.
- Так что, голубки, - ехидно продолжала Гробыня, косясь на вспыхнувшую Таню, - оставляю я вас, можете поговорить, только посуду не бейте, на это  имею здесь право только я! Чай, кофе – на месте, многоглазку я  пока от вас припрячу (ведущая опустила пузырек с настойкой в карман), так что беседуйте в свое удовольствие. Но не забывайте, что удовольствие хорошо в собственном  доме, ночью, за плотно закрытыми дверями! Так что, чур, буянить и любить друг друга не громко, подождете, когда в Тиб вернетесь!
    Выстрелив последнюю порцию яда, Гробыня, усмехнувшись, закрыла за собой дверь в кухню, попутно с удовольствием заметив, что лицо Гроттерши приобрело оттенок её любимого бордового платья. По лицу же некромага нельзя было прочитать ничего. Вежливый официальный камень.

***
    Как только дверь за Склеповой закрылась, Глеб шагнул к Тане.
- Я хотел найти тебя и задать только один вопрос – почему ты улетела? Но ответ на него я только что узнал, - Бейбарсов, ожидая её слов, внутренне напрягся.
    Что она скажет? Вдруг опять  он услышит, что она его боится или, что еще хуже, предложит общаться по-дружески?  Это совершенно не входило в планы некромага, особенно, стоило ему вспомнить прошлую ночь. Мысли Бейбарсова мгновенно перескочили на некоторые волнующие подробности ночного времяпрепровождения, но усилием воли некромаг вернул взгляд на лицо любимой девушки, с трудом оторвав его от расстегнутого всего на одну пуговицу ворота легкой рубашки.
    Гроттер молчала, не зная, что говорить. Она была так рада и счастлива видеть Глеба и узнать, что он её не обманывает, что все слова просто вылетели у неё из головы. Но… любит ли он её? Тьма, да что же он стоит и ничего не делает? Не может же она первой броситься ему на шею, это неприлично! А вдруг он все-таки не любит её? Но он же спас её, беспокоился, но… Ну ,что же ты стоишь?
- Таня, ответь мне, пожалуйста, что ты собираешься предпринять в отношении  меня? – некромаг подошел чуть ближе. – Ты знаешь, что, после того, что между нами было… нет, не прячь глаза, прошу… ты не можешь делать вид, что все, как раньше. И я не могу и не хочу. Да, и не буду.
- Глеб, не дави на меня! – Гроттер совершенно не представляла, как ему сказать, что она тоже не может, не хочет и не будет, а  совсем наоборот. – А что я должна, по-твоему, предпринимать?
- Да ничего особенного, - пожал плечами Глеб. – Это могу сделать и я!
    Он шагнул к растерявшейся Тане и обнял её, зарывшись лицом в её волосы.
- Я так по тебе скучал, малышка, зачем, ну, зачем ты улетела, ничего не сказав? Почему не спросила у меня? – шепот Глеба был таким уютным, что Таня даже забыла возмутиться привычной бесцеремонности некромага, а просто обхватила его обеими руками в ответ, прижавшись, как будто боялась, что он сейчас уйдет.
- Прости, Глеб, но ты сам понимаешь, чего я боялась. Я хотела понять, что я чувствую… вообще, что происходит, - Таня говорила тихо, уткнувшись в грудь некромага. – Еще и Ягге про эту многоглазку сказала. Знаешь, Бейбарсов, как я обрадовалась, узнав, что это не ты!
    Глеб медленно приподнял её лицо за подбородок, боясь, что он неправильно её понял:
- Почему, Таня? Скажи!
    Гроттер смущенно молчала. И почему это она должна первой говорить, что любит его? А, вдруг он вовсе её  не любит, а просто хочет добиться этих слов от неё? Почему он молчит и только смотрит своим гипнотическим взглядом, так, что она опять теряет способность соображать, а воздух в окружающем пространстве резко пропадает, и дышать становится невозможно?
- Ты опять мне не веришь, малышка, - грустно произнес  Глеб. – Я не крал многоглазку, ты же знаешь. И я не желал бы такой любви сейчас, я понял это. Мы были вместе – разве ты не понимаешь, сколько это для меня значит? А для тебя – значит ли это хоть что-нибудь?
- Глеб, ты же понимаешь, что это для меня значит очень многое, - Танин шепот был едва слышен. – Но… - она замолчала, страшно досадуя, что не может крикнуть ему прямо в лицо, что любит его и только и мечтает о том, чтобы снова ощутить его руки и губы на своем теле, услышать то, что он шептал ей, как безумный  в их волшебную ночь…
    Однако Бейбарсов понял её сомнения по-своему, и на губах его появилась горькая усмешка:
- Ты боишься меня, потому что я некромаг?
- Перестань говорить чушь, Бейбарсов! – привычно возмутилась Таня. – Твои бесцеремонность и наглость от твоей профессии не зависят! И, вообще… ну что ты стоишь, как столб? – она не выдержала, снова чувствуя, как теряет над собой  контроль под этими затягивающими  глазами.
    Глеб  был умным молодым человеком, и ему не надо было долго объяснять, что имеет в виду любимая девушка.
    Слегка проведя ладонью по  щеке Тани, Бейбарсов приник к её губам.
    Сколько прошло времени – Таня потом не смогла бы  сказать даже под страхом смертной казни. Она полностью выпала из того промежутка существования, в котором существуют такие понятия, как время, пространство и  сознание. Её, Тани Гроттер, просто не стало, она растворилась в ощущениях и чувственном наслаждении, полностью утратив себя, как личность, но совершенно об этом не сожалея.
    «А ему так же хорошо, как и мне?» - мелькнула где-то на грани разума мысль, и тут…
- Хватит целоваться, уже двадцать четыре минуты  за вами наблюдаю! – голос Гробыни был полон жуткого ехидства. – Колотиковриков, если Танька сейчас по твоей милости грохнется в обморок, мне придется провести с тобой воспитательную беседу на тему: «Гроттерша и способы содержания в неволе. Кормление, уход и поцелуи».
- Склеп, замолчи! – Таня отскочила от некромага, снова краснея.
    Глеб с сожалением проводил её взглядом и недовольно посмотрел на Гробыню:
- Склепова, у тебя совершенно отсутствует чувство такта, тебе, думаю, об этом говорили уже много раз. Зато появляешься ты всегда крайне не вовремя!
- Не поверишь, Моритараканов, насчет такта не говорили   ни разу! Успевали от Глома раньше убежать! – Гробыня довольно усмехалась, глядя на смущенную Таньку и недовольного некромага. – Скоро будем обедать, как только Глом притащит нам что-нибудь поесть, а то про свой холодильник я знаю только то, что это большой  белый ящик и в нем холодно!
- Думаю, что обедать вы будете без нас, - Глеб вопросительно взглянул на Таню. – Таня, я хотел бы…
- Совсем необязательно озвучивать при всех, что бы ты хотел, Копиденежкин! – Гробыня откровенно издевалась, пользуясь своим положением хозяйки. – Это ты скажешь Гроттерше наедине. И покажешь!
- Да, Склеп, нам, пожалуй, пора возвращаться, - Таня старательно отворачивалась от некромага. Она уже  смирилась с намеками подруги, понимая, что её не переделаешь. – Спасибо, Анька… за все! – Таня многозначительно посмотрела на подругу.
- Не за что, сиротка, - фыркнула та, с весьма, впрочем, довольным видом. – Если что – ты мой адрес знаешь.
- Надеюсь, ты еще Тане долго не понадобишься, - проворчал Бейбарсов. – По такому поводу, я имею в виду.
    Гробыня деланно возмутилась:
- Мне хамят в моем же доме! И кто? Какой-то некромаг! Знаешь, Бейбарсов, в следующий раз сам будешь свою Гроттер утешать и оправдываться! Тут, понимаешь, защищаешь его, убеждаешь эту ослицу, в том, что Глебушка – чистый  ангел, а он!.. Глаза б мои тебя не видели, наглец!
    Некромаг хищно сощурился, обнимая Таню и прижимая её к себе.
- За то, что ты, Склепова, сегодня впервые за весь вечер произнесла мою фамилию нормально, готов простить тебе твою болтливость и длинный язык!
- Кто бы говорил, Крошичерепушкин!  Танька, я сильно бы призадумалась, прежде чем встречаться с таким брутальненьким красавчиком! А ну как пришибет ненароком, а потом скажет, что так и было? Хотя, ты же некромаг! Поднимешь, если что!
- Уж тебя, Склепова, точно бы не стал! – и Бейбарсов довольно потянул к выходу улыбающуюся Таню.

***
    Полетные инструменты, защищенные заклинаниями, стояли возле дома у крыльца.
    Глеб, уже не стесняясь нескромной хозяйки, притянул Таню к себе.
- Таня, ты будешь со мной? – он заглянул в её глаза. – Ты хочешь быть со мной? – исправил он фразу.
    Гроттер молча кивнула.
    Глеб больше не раздумывал. Он снова целовал её, как сумасшедший, что трудно было бы ожидать от всегда хладнокровного некромага. Но Таня знала, какой он наедине с ней, знала, что более нежного и любящего человека ей больше не найти!
    И опять провал во времени, и опять только его губы на её губах.
    О ступе и контрабасе влюбленные вспомнили где-то  через час.
- Наперегонки? – Глеб запрыгнул в ступу, оглядывая метлу.
- Само собой, - Таня радостно вскочила на контрабас. – Как в прошлый раз  - по прямой, до первого  острова перед Буяном!
-  Согласен, - кивнул Бейбарсов. - Тот, кто проиграет – с того желание!
- Давай! – Гроттер охватил спортивный азарт. – Что бы тебе такого загадать?
- Не спеши, малышка, - коварно усмехнулся некромаг. – Посмотрим, чье желание исполнится в эту ночь!
С этими словами его ступа мгновенно сорвалась с места, свечой ввинтившись в небо.
- Ах, так! – негодующе  крикнула Таня, взмахнув смычком. – Да ты жулик, Бейбарсов!
    Контрабас, повинуясь полетному заклинанию, рванул вперед и исчез в облаках.
..102010-02-12 01:10:59
Автор: miralissa
Пользователь

Зарегистрирован: 2010-01-21
Сообщений: 169
Уважение: +58
Последний визит:
2010-10-17 13:15:32
Уже в темноте контрабас опустился на маленький безжизненный островок недалеко от Буяна. Глеб стоял возле своей ступы и ждал её.
- Нечестно! – завопила  Таня, спрыгивая с контрабаса. – Ты подрезал меня, и я попала в вихревой поток!
- А ты постоянно подбивала меня на перевертоны, чтобы я из ступы вывалился, – Бейбарсов улыбался, как сытый довольный кот. – Так что, ты должна мне желание!
- Ладно, - неожиданно легко согласилась Таня. – Загадывай!
- Почему это ты так быстро  соглашаешься? – подозрительно спросил некромаг.
- Ты чем-то недоволен? – Гроттер хитро прищурилась. – Тогда ничего не получишь!
    Глеб сделал вид, что напряженно думает, а сам в это время ловко схватил Таню и сжал в объятьях, пока она пыталась сориентироваться в темноте.
- Иди ко мне! – взволнованный шепот некромага заставил Таню замереть.
    Таня прижалась к некромагу, который уже нашел  в темноте её губы и теперь изо всех сил приводил Таню в состояние полного отключения от действительности.
- Бейбарсов, так какое у тебя там желание? – оторвавшись от некромага, Таня счастливо вздохнула, ощущая, как крепко и властно он держит её, сжимая руки на талии.
- Даже не знаю, какое выбрать, малышка! –  шепот Глеба звучал  насмешливо, но его губы  нежно прижались к её волосам. – У меня их так много, и все касаются тебя!
-  Обойдешься одним! – нарочито серьезно  заявила Таня, ощущая радость и трепет от его слов. – Так что?
Некромаг словно бы раздумывал,  серьезно глядя на неё.
- Вообще-то, я хотел попросить ночь с тобой, - взволнованный шепот Глеба обжигает и дурманит Таню, которая, стоя на темном берегу океана, слышит шум прибоя, обнимая любимого человека.
-  Ничего себе! – возмутилась Таня, ликуя в душе. – Ты опять? Бейбарсов, твои желания поразительно однообразны!
- Я тоже так подумал, - он продолжает шептать, нежно гладя её по щеке. – Кроме того, одной ночи мне мало! Я хочу, чтобы ты была со мною всегда, и днем, и ночью, каждую минуту! Поэтому, мое желание более глобально, так что, прошу его выполнить, ты все-таки  проиграла!
- Говори давай, чего ты там еще выдумал?
- Таня, я люблю тебя! Выходи за меня замуж! – слова некромага прозвучали, как гром с ясного неба, особенно, вторая часть фразы.
- Замуж? Когда? – растерянно пролепетала Гроттер, как-то совсем упустив первую часть предложения, которую она уже давно рассчитывала услышать.
- Сейчас. Прямо сейчас, - твердо прозвучал ответ.
    Таня улыбнулась. Конечно же, это шутка, но такая приятная!
- Прямо сейчас? – лукаво уточнила она. – Если прямо сейчас – то согласна!
    Глеб мгновенно, ничего её не спрашивая, крепко прижал к себе, и, очертив круг телепорта, исчез со своей ошеломленной возлюбленной в охапке.

***
    Таня, которая в момент телепортации зажмурилась (уж слишком неожиданно повел себя Глеб), осторожно открыла глаза.
- Где мы, Глеб? – испуганно спросила она, прижимаясь к некромагу.
    Оглядевшись по сторонам, Таня увидела, что они стоят на холме, внизу же расстилается маленькая деревушка, какая-то слишком уж оживленная для этого времени. Там горели огни, и слышалась музыка и веселые голоса.
-  Что это за место? Где мы?  – переспросила Таня, чувствуя себя очень уютно в объятьях некромага. Да и картина перед глазами была очень уж умиротворяющей.
- В Англии, близ Магфорда, - улыбаясь, сказал некромаг, бережно доставая из её волос запутавшийся листик. – Это - деревушка Мерримид, аналог шотландской лопухоидной Гретна-Грин. Там  в любой момент можно заключить брак, несмотря на социальное положение  влюбленных и протесты родителей. У магов тоже есть такое место – здесь, в Англии, на магически скрытой территории. Тут находится  и Магфорд, и эта деревенька.
- Ну, и зачем мы здесь? – Таня уже поняла, что некромаг опять её перехитрил, но состроить хорошую мину при плохой игре еще никому не мешало.
- Как зачем? – ненатурально удивился Бейбарсов, крепче прижимая её к себе. – Ты что, забыла? Ты проиграла и должна была мне желание, я попросил тебя выйти за меня и ты согласилась! Вспомнила, малышка? – Глеб нарочито заботливо заправил выбившийся  рыжий локон за ухо любимой девушке.
- Но… Глеб, я думала, что ты шутишь! – Таня все никак не могла поверить, что её поставили перед фактом.
    Не то, что она не хотела выходить за Бейбарсова, совсем нет! В свете последних событий как раз была совсем не против!  Она любит его, и они уже с ним… были вместе. И, главное, ей с ним хорошо, очень хорошо, что днем, что ночью!     Да, у некромага полно недостатков и проблем у них еще будет – завались, это Таня предчувствовала, вспоминая упрямый и непрошибаемый характер «жениха». Черт! Это как-то дико – вот так, непонятно с какого перепуга, ночью, даже не подумав для приличия… Ну, Бейбарсов, это просто хамство!
- Нет, - Глеб серьезно смотрел на неё. – Ты же знаешь, у некромагов плохо с чувством юмора, я тебе уже говорил, кажется. Таня, если ты так не хочешь или я тебе неприятен, то я не буду на тебя давить, считай, что это была шутка! Давай вернемся в Тибидохс, наши полетные инструменты я потом тоже переправлю. Знаешь, мне показалось, что тебя может заинтересовать эта идея! – некромаг грустно усмехнулся. – Я ошибся, прости, малышка!
- Что значит «ошибся»? – Таня словно со стороны услышала свой голос, дрожащий от негодования. – Значит, ты хотел со мной только… переспать? А теперь – все? Гуляй, Гроттерша, на все четыре стороны? А жениться на мне кто – Древнир будет? Знаешь что, Бейбарсов, ты совершенно не умеешь нормально просить! То молчишь, как пень, то сомневаться начинаешь там, где надо действовать! Ты некромаг или хмырь болотный?
    Глеб, вздернув бровь, смотрел на неё, замолкнув от удивления и радости. Он боялся, что неправильно её понял.
- Ты согласна, моя хорошая? – прошептал он, вовремя вспомнив, что Таня до сих пор находится в его объятьях.
- Угу, - Таня сердито смотрела на некромага и была похожа на нахохлившегося хмурого воробышка. – И попробуй попытаться от меня улизнуть – получишь Искрисом так, что больше в женихи никому не сгодишься! – Таня покраснела от того, что только что произнесла.
    Глеб тихонько рассмеялся, целуя  Таню:
- Да, малышка, от тебя не скрыться, если уж ты достала даже Чуму!..
- Вот именно! – Таня, не выдержав, тоже рассмеялась.- Только Чумиха, в отличие от тебя, была напористей и предложения делала в форме приказов!
- Я обязательно приму к сведению твои советы! – Глеб, не слушая возражений, подхватил Таню на руки и стал спускаться по тропинке, ведущей с холма в деревню. Таня требовала опустить её на землю, но некромаг, улыбаясь, только крепче прижимал к себе свою строптивую рыжую возлюбленную. Он предчувствовал, что проблем у них еще будет много, характер у Тани – не сахар, это всем известно, но главное – она согласилась быть с ним, согласилась на его безумное предложение, которое он изначально считал провальным!
    Нет, он не собирался отступать, но и столь быстрой победы не ожидал, и теперь был предельно собран и сосредоточен, твердо решив, что за те несколько минут, что они добираются до деревни, он Таню не отпустит от себя, ни на секунду! Чтоб не сбежала никуда!

***
    Спустившись вниз и зайдя в оживленную деревню, Глеб и Таня, которая, наконец, уговорила некромага спустить её на землю, остановились на центральной улочке, освещенной разноцветными фонариками. Навстречу им шла парочка, парень и девушка, судя по их внешнему довольному  виду, все их проблемы были уже решены.
    Глеб быстро материализовал два кулона-переводчика, надев один на Таню. Другой же набросил на шею себе.
- Подожди меня здесь минутку! – некромаг, оставив Таню под каким-то навесом,  подошел к счастливой парочке и что-то тихо спросил.
    Поговорив несколько минут с парой магов, судя по их счастливым лицам, только что поженившихся, Глеб вернулся под навес. Но, хотя он отсутствовал всего несколько минут, Тани он там не обнаружил. Некромаг рванулся вперед, оглядывая улицу, и бессильно опустил руки. Улица была пуста. Никаких следов Тани он не обнаружил. Она как сквозь землю провалилась.

***
Глеб испытывал глубочайшее разочарование. Неужели, это все была игра, и она просто посмеялась над ним? Странно, он ведь чувствовал её любовь, видел, что она не шутила, когда приняла его предложение! Почему же она сбежала? Неужели, она так боится связать с ним жизнь?
    Ни на один из этих вопросов у Глеба не было ответа.  Он стоял возле  жалкого навеса у  входа в  какой-то магвазинчик, и в голове у некромага не было ни одной дельной мысли. Все пропало. К чему искать её, если она сбежала, не оставив ему ни одного знака о причинах своего поведения? Она просто не любит его, и эта ночь, что перевернула все в его жизни, для неё, как оказалось, ничего не значит? Но ведь она целовала его, обнимала и говорила, что никому не отдаст!
    Некромаг решительно поднял голову, понимая, что ему придется все начать сначала. Но он готов! Он найдет ее, и она все равно согласится, она все равно…
- Бейбарсов, что у тебя с лицом? – послышался любимый голос, и Глеб, стремительно обернувшись, увидел Таню, выходящую из магвазинчика, перед входом в который он стоял.
    В руках она несла какой-то маленький яркий пакетик.
- Таня! – Глеб бросился к ней так, как будто не видел её сто лет. – Ну, где ты была? Я уж думал!..
    Что он думал, удивленная Гроттер так и не успела узнать, поскольку было чертовски затруднительно разговаривать во время поцелуев.
    Лишь  через несколько минут Таня, отойдя от умопомрачительных ощущений,  была в состоянии  думать и спрашивать.
- Я в лавку зашла. А в чем дело? Ты  смотрел на меня, как на потерявшегося фамильного призрака!
- Да нет, все нормально, - пожал плечами Глеб, не желая выглядеть глупо со своими страхами. – А что ты там купила?
- Шоколадку, - смущенно призналась Таня. – Мы ведь так и не пообедали у Гробыни, а потом как-то не до этого было
    Глеб  с любовью смотрел на эту самую милую и любимую девушку, которую он, свинья такая, забыл даже покормить обедом!
- Я и тебе взяла, вот, держи, - Таня протянула Бейбарсову пакетик. – А ты узнал что-то у этой парочки?
    Глеб кивнул, беря Таню за руку и крепко сжимая её ладонь. Ну, все, больше он её ни на секунду не отпустит, а то, так недолго и сердечный приступ заработать, в  придачу к сумасшествию от счастья!
- Я узнал, где живет местный волшебник, заключающий браки между русскими магами. Идем? – он, волнуясь, смотрел на     Таню, которая грызла шоколад, и, казалась совершенно спокойной.
- Угу, - Таня улыбнулась. – А ты что, думал, что я убежала, когда тут стоял? Я видела  в окно, как ты по улице метался!
- Малышка, у меня чуть не было инфаркта, инсульта и… что еще там бывает, когда исчезает тот, кого ты любишь больше всего на свете?
    Таня  хмыкнула, стараясь скрыть радость.
- Ну-ну, Бейбарсов, говоришь ты красиво, как всегда, а вот с делом что-то не торопишься!
- Я жду, пока ты догрызешь шоколад. К тому же, это здесь, совсем рядом!
- Ну, тогда вперед! – Таня аккуратно свернула шоколадный фантик и выбросила в ближайший мусорный ящик. – И попробуй еще раз меня потерять!
- Не дождешься! – некромаг усмехнулся, и, к вящему Таниному изумлению, её запястье и рука Бейбарсова, которой он держал её, оказались скованы плотной серебряной цепочкой, тонкой, но очень прочной, в чем Гроттер убедилась, подергав цепь.
- Это еще что такое? – деланно возмутилась она, чуть не лопаясь со смеху. – Ты что, ненормальный? Может, еще, к цепям в придачу, наколдуешь плетки, наручники и кожаные трусы?
- Твое слово для меня – закон, но это мы отложим до ночи, ладно? - Глеб с улыбкой смотрел на смеющуюся Таню, и ему хотелось петь от счастья. - Просто хочу, чтобы  за те две минуты, что мы добираемся до мага, ты уж точно никуда не исчезла. Кроме того, - некромаг коварно отмел все возражения, лишив Таню последнего аргумента, - я тоже прикован к тебе, так что, мы находимся в равном положении.
- Ладно, - согласилась Таня, - тогда потерплю, так уж и быть! Веди, давай, к своему магу!
- Уже привел! – Глеб показал на неприметную дверь в стене маленького двухэтажного домика. – Заходим?
- Да! – Таня решительно взялась за дверное медное кольцо, чтобы постучать, как вдруг…
- Tanya, my dear! – послышался знакомый голос за спиной.
- Ну, конечно, только тебя здесь и не хватало, - тихо, но вполне различимо, произнес некромаг, недовольно поморщившись.
    Обернувшись, Таня с изумлением узрела знакомый скромный взгляд сквозь простые круглые очочки, отттюнингованные за десять тысяч зеленых мозолей.

***
- Гурий? Что ты… вернее, вы здесь делаете? – Таня уже увидела, что знаменитый драконболист был не один. Рядом с ним, вцепившись в его руку, как голодная  кошка в мышь, стояла Джейн Петушкофф, недовольно зыркая на Таню из-под густых  светлых кудряшек. На  невесте Пуппера было роскошное  серебристое платье и умопомрачительные жемчужные серьги, да и выглядела фотомодель, как всегда, сногсшибательно. Таня внезапно почувствовала себя полной замарашкой, но решила не подавать виду, что ей  так неловко.
- Как тебе сказать? – благодаря кулону-переводчику, Таня впервые слышала голос Гурия без акцента. – Джейн решила, что мы должны пожениться, как можно скорее, ну, и я тоже согласился.
    Голос Пуппера звучал несколько уныло, но спокойно.Знаменитый драконболист  понимал, что это его карма, против которой он ничего не может сделать. Пусть уж лучше одна Джейн, чем две тети, которые вечно лезут в его жизнь!
- А  ты здесь, с этим  некромагом, по какому делу? – с любопытством спросил Пуппер, неприязненно косясь на хмурого Бейбарсова. Он не забыл, как тот чуть не угробил его, из ревности к Тане.
-  По такому  же, что и вы! – спокойно произнес некромаг, крепче сжимая руку Тани в своей. – Поэтому занимайтесь своей свадьбой, а мы займемся своей!
    Таня чувствовала, что Глеб злится, только не могла понять, почему. Уж к Пупперу теперь он её точно ревновать не должен!
    Глеб же просто  заметил, как Таня бросила взгляд на нарядную Джейн, а затем, смущенно оглядев свои джинсы и рубашку, опустила глаза.
    Глупенькая, как же она не понимает, что для него она – само совершенство! И никакие платья не помогут ни Джейн, ни самым распрекрасным девицам завоевать его сердце так, как это удалось ей, Тане, самой восхитительной и желанной девушке на всем свете!
    Однако Бейбарсов прекрасно понял, что дело не в этом. Просто каждая девушка думает, что на свою свадьбу она будет самой красивой и нарядной невестой, а он потащил её выходить замуж ночью, за тридевять земель, да еще и в старых джинсах! Ну, как  же он об этом не подумал, бестолочь! Опять он её огорчил! Ну, нет, уж с такой ерундой, как платье для любимой девушки он справиться, не будь он некромаг! Тем более, он кое-что вспомнил…
- Малышка, ты не могла бы подождать меня пару минут? – Глеб быстро освободил Танину руку от цепочки, сковывающей их. – Поболтай пока со старым знакомым, а я сейчас вернусь!
    Таня, не успев ничего спросить, с удивлением смотрела, как Глеб исчезает в телепорте. Куда же он?
    Однако, Гурий, обрадованный лишней и, как он догадывался, последней возможностью, поговорить с Таней, с удовольствием пустился в воспоминания о драконбольных матчах, в которых они  участвовали вместе.
    Таня вежливо отвечала, стараясь не обращать внимания на презрительные взгляды Джейн. Её сейчас интересовал только один вопрос – куда делся Бейбарсов? Не бросил же он её, в самом деле!
    Но Таня недолго переживала – не прошло и четверти часа, как  неподалеку опять возникло облачко телепорта, и в нем появился Глеб, держа в руках какой-то очень большой сверток.
- Что это, Глеб? – Таня удивленно уставилась на  шуршащий пакет.
- Сейчас узнаешь! – и Глеб,  вежливо кивнув на прощание  Гурию и Джейн, решительно постучал в дверь мага, к которому они пришли.
.